Душа и переживания

Этой главой я вступаю в «зону обстрела».

…Психика шире, чем сознание.

Согласно Фрейду, психическая жизнь человека определяется его влечениями, главное из коих – влечение сексуальное.

…Важную роль играет также понятия субличностей – как бы относительно независимых, более или менее развитых «малых» личностей внутри человека; они могут соответствовать ролям, которые человек играет в жизни…

…В психологической (и не только) литературе нет единой дефиниции: одни, написав слово «психика», в скобках поясняют – «душа», другие относят душу к нематериальным субстанциям, и, в зависимости от веры автора, она тогда признаётся существующей или нет.

Не собираюсь здесь встревать в спор, отмечу только следующее: научная парадигма базируется на трёх китах (постулатах – самое неприятное, что не осознаваемых), без любого из которых она рухнет:

1. Независимость действительности (познаваемого объекта) от сознания;
2. Причинно-следственные связи (вообще, и от прошлого к будущему в частности);
3. Практика – критерий истинности.

Если подвергнуть сомнению первый постулат, то, в зависимости от того, каким мы видим, познаём объект, он будет меняться. Разнообразные теории в отношении объекта будут создавать множество различных объектов, познание тогда не отражает объект, каков он есть, но лепит его в соответствии со своею верою. Этот постулат, очевидно, не годится для объекта психика (1), об этом знает каждый психолог – не только информация о том, что такое психика, и как она функционирует, но даже не оглашённая установка психолога меняет психику собеседника. ( об этом же выше приведённая цитата Рам Дасс: о ролях, навязываемых психотерапевтом.

Если «раскачать» опору причинности, то от науки ничего не останется, т. к. её суть именно (и только) в установлении зависимостей и связей (одного от другого). На фоне этого бледнеет даже мысль о том, что возможно (и равновероятно), что не прошлое определяет будущее, но и наоборот – будущее является причиной по отношению к прошлому: причинна и следствие при этом меняются местами, но остаются (с этим типом причинно-следственных связей коррелирует целесообразность, творчество и теизм). И этот постулат шаток для процессов внутреннего мира: и синхронизмы, и опыты глубокого гипноза, когда загипнотизированный вспоминал не только забытое прошлое, но и будущее (вспоминал? Творил?) (Курт Теппервайн, 1997). Если психика – цельность, то сказать, какие из процессов внутреннего мира – причина, какие – следствие – такая же условность, как отметить, какая часть картины породила другую.

Практика не может не быть критерием истинности для науки – исчезает объективность: представьте себе, что критерий истинности – Красота, или Святость и Любовь, или переживания.

Философский энциклопедический словарь сообщает, что одним из следствий развития математической логики – теоремы Гёделя о неполноте – явилось утверждение принципиальной невозможности формализовать понятие истинности (определить, что это такое, и каковы её критерии, практика ли, переживания ли, красота или любовь?). В другом месте говориться, что без формализации недопустимо использование термина в науке, т. к. возникают неоднозначности и несоответствия.

В психологии, как нигде, сложилась удивительная ситуация, когда подходы совершенно разных фундаментов и плоскостей среза «работают», как бы подтверждая своею практикой правильность своих фундаментов (которые, с точки зрения привычного требования непротиворечивости, никак не могут быть одновременно истинными). Я перечислю некоторые психологические системы, в рамках большинства из них я работал, или применял в работе с людьми, и каждая приносила плоды!

• Проблемы во взаимоотношениях внутреннего ребёнка, родителя, взрослого (Э. Берн ).
• Слабо развитые или заблокированные каналы (визуальный, аудильный, кинестетический) восприятия или воспроизведения информации (НЛП).
• Неосознаваемая память о ситуациях, боли и страданий, угрозы жизни, отключений сознания (2); слова услышанные в этих ситуациях выполняют роль гипнотических команд, в обстоятельствах близких к «инграмным» (Л. Р. Хаббард).
• Страх, обиды, не прощение (кого-то или ситуации) лежат в основе любой психологической проблемы и большинства болезней (школа «Экология человека»).
• Лиз Бурбо утверждает, что душа воплощается на Земле в человеке, чтобы пережить (и найти выход) одну из пяти травм: предательство, несправедливость, унижение, отвержение, покинутость. (Всё хочется спросить: Кто так устроил? И почему Ему не пришло в голову устроить, чтобы душа воплощалась для переживания Счастья, Любви, Творчества, Свободы, Милосердия, Святости?.. – Ведь это много нужнее…).
• Ситуация всегда складывается так, как выгодно, зачем-то нужно нашей неосознаваемой части (душа выпрашивает у Бога болезни, страдания, бедность и пр. – сценарий той жизни, в которой мы живём) (школа «Экология человека»).
• Наши беды в передаваемой по родовой линии вине кого-либо из прародителей (до 7-ого колена) (3) в убийстве любви (Лазарев «Диагностика кармы»).
• По Райху проблемы из-за сопротивления свободному течению сексуальной энергии (органону)
• Карма реинкарнационная (собственные перерождения души), родовая и общечеловеческая; кара за грех Адама и Евы; бесы.
• Данилин предлагает упражнение Ильина «найди во всём свою вину» (А. Данилин, 2002).

Каждый может продолжить этот перечень. И тут хорошо вспомнить, что «каждому воздаётся по вере его» и, что (слава Богу!) критерием истинности может являться не только практика (результаты, полученные в рамках какой-либо концепции), но и переживания (Р. Штайнер), Красота, Святость, Любовь. И, если понять, что психическая действительность, очевидно, зависит от веры, то появляется новая возможность – выбрать ту веру, которая удовлетворяет любви, милосердию, святости, красоте: она будет столь же истинна, и столь же хорошо «работать», как и другие. (Конечно, поворотом одного крана всего не исправишь, но это всё-таки эволюция).
…Во всех определениях души и духа меня смущало всегда одно – что есть то, что даёт определение (подразумевается – разум)?. Если даже сознание – всего лишь часть души (психики), то, как в его рамках можно как-то очертить то, что принципиально не похоже на него, более того, предположительно влияет на него, следовательно, и на само определение…

«В моем опыте день после сеанса был так же важен, как и сам сеанс. На второй день я провел некоторое время в свободных ассоциациях, пытаясь понять, откуда пришел опыт. Я слышал о трансцендентных мистических и религиозных переживаниях, описанных в литературе по ЛСД. Я скептически относился к ним как ученый и исследователь, но все же прошел через них сам. Как можно было бы объяснить это? Это было явно реальное переживание реальных Небес и религиозного экстаза, чего я не переживал никогда раньше. На второй день я смог пробиться сквозь память и войти в период моего детства, когда я был католиком. Внезапно я вспомнил, что в детстве у меня уже были видения, аналогичные пережитому под действием ЛСД. Я тогда готовился к исповеди, стоя в темной церкви на коленях лицом к алтарю. Только одна свеча горела на алтаре, а остальная часть церкви была почти невидима, так как свет слабо просачивался через окна, находящиеся где-то наверху. Внезапно интерьер церкви исчез, колонны стали прозрачными, и я увидел ангелов, Бога на его троне и святых, движущихся через церковь как бы в другом измерении. Мне было всего лишь семь лет, а изображения Бога я видел только в живописных произведениях, что и сказалось в этом видении. Я чувствовал также Его любовь и заботу о нас, и то, что именно Он сотворил нас.

Сумев извлечь из своей памяти эти воспоминания, подавленные за время научной и медицинской карьеры, я внезапно увидел, что с помощью ЛСД получил очень энергоемкий и высокоположительный опыт, который в моей зрелой жизни был вытеснен из сознания. Я обнаружил, что погружаюсь в этот опыт с неохотой. Это было ново, очень положительно и ценно, а происходящее было, по-видимому, некоторого рода чтением в самом себе. Либо все случившееся было внутри моего мозга, и я вспомнил происходившее в детстве, либо происходило что-то •еще, выходящее за пределы этого. Внезапно я понял что по отдельности невозможно объяснить ни детского переживания, ни опыта с ЛСД. Я полностью осознал что и мой детский, и мой зрелый опыт были практически идентичными. Опыт мог выйти из глубины памяти и был пережит еще раз, потому что был подавлен. Это, кажется, больше соответствовало истине, чем предыдущее объяснение. Конечно, можно сбить с толку ребенка семи лет, и сказать ему, что он получил программу видения святых, Святой Терезы из Авилы и что мистические аспекты католицизма были тщательно запрограммированы в этом мальчике, и что он тотально проецировал свои видения.

Затем я вспомнил, что сделал ошибку и сообщил тогда, в детстве, монахине о своем видении. Она ужаснулась и сказала, что только святые имеют видения, отругав меня при этом. В этот момент я подавил и память, и такой тип опыта, но прежде чем это сделать, я испугался «как бы она не подумала, что я тоже святой».

Вернувшись к зрелой жизни, я с улыбкой раскрыл это. Я увидел, что могу проецировать из подсознания даже экстатический, трансцендентный, мистический и религиозный опыт». (Джон Лили, 1993, стр.24-25).

Мне важно показать, что контакт с миром переживаний, миром продуцируемым душой существует с младенчества и не нарушен, он пропадает или обедняется позже, и вовсе не естественным путём. В главе «Парадоксы псевдогаллюциногенов» Данилин отмечает необъяснимо сильную тягу наркомана к этому миру переживаний, объяснения, которые он пытается дать, для меня, не убедительны.

«Так же мало людей, даже находящихся в зависимости, описывают эффект от приема психоактивного вещества как приятный или приносящий удо­вольствие.

В этом главный парадокс подобных препаратов.

К чему в этих ощущениях может стремиться наркоман? Должен же человек испытывать если не удовольствие, то хотя бы удовлетворение своих бессознательных потребно­стей в ходе приема химического вещества, в зависимость от которого он попадает?

Видимо, использование с целью достижения специфи­ческого опьянения совершенно различных и крайне опас­ных химических веществ свидетельствует о существова­нии некоей скрытой потребности не в веществе, а в эффекте, который им вызывается. Причем эта потреб­ность настолько сильна, что способна победить инстинкт самосохранения — один из главных защитных механизмов личности». (А. Данилин, 2002, стр. 196).

Далее А. Данилин говорит о подвиге получения знаний, но подвигом, получение знаний через переживание, становится в результате утери взрослым контакта с миром переживаний «Первородным грехом для человечества в этом случае явилось не прикосновение к познанию вообще, не способность человека мыслить независимо от Божьей воли, а совершенно особый «дионисический» род знания — рассмотрению которого посвящена вся эта книга…

«В стремлении к «познанию добра и зла» не было и не могло быть ничего дурного,— писал Т.В. Флоровский в 1920 году. — Падение состояло в том, что этой цели люди пожелали достигнуть не путем творческого подвига, свободного искания, жизненного Богослужения, а магическим путем, механически…

Не в нарушении закона, а в суеверии — сущность грехопадения, в убеждении, что познание есть пассивное восприятие, а не творческий подвиг…» (А. Данилин, 2002, стр. 314 -315).

Здесь уместно вспомнить и по-новому взглянуть на «будьте как дети».

Мир переживаний, очевидно богаче (красочнее, насыщенней, многомернее) мира слов, мыслей, теорий. Переживания, очевидно, лучше отражают суть – это более адекватное познание (отражение). Сопоставьте (прочувствуйте) два слепка с Вас (лично), которыми обладают два разных человека: один знает о Вас всё, обладает всеми данными биографии и медицинской карты, другой сопережил переживания Вашей жизни. Первое познание – умственное и тяготеет к использованию, второе познание – переживанием – тяготеет к любви (в одном случае, «практика – критерий истинности», во втором – «истинна – это переживание»).
Я говорю о познании переживанием, а не просто о сопереживании потому, что ставшему на этот путь очевидно, что переживается не только человек. Я вспоминаю здесь В. Франкла («Человек в поисках смысла»): человек сначала совершенствует свои поступки, потом отношения, потом переживания. Вот на этом последнем этапе синхронистичность неизбежна. Отношение Данилина понятно – из мира поступков всё часто видится именно так: чудеса синхронистичности хочется объявить бредом (несуществующим или бесовским), но не удаётся, а представить, что какой-то человек владеет такими возможностями – страшно (ведь ясно же, чего захочет такой маг: власти, денег, секса и т. п., и невдомёк, что это перенесение своих целей из мира поступков, в другой мир, где важен внутренний мир и поступки лишь его проявления). Кажется, что человек перестаёт быть активным и ответственным. Но с его новой платформы подавляющая часть массива «активной» деятельности малоценна, ответственность совсем в другом, и управление своим внутренним миром и его развитие, действительно, лучше всего передать… Передать тому, кто Любит и понимает (и предвидит) нас более, чем мы сами:

Ежедневная молитва Филарета, митрополита Московского:

«Господи! Не знаю, что просить мне у Тебя. Ты Един ведаешь, что мне потребно. Ты любишь меня паче, нежели я умею любить себя. Отче! Даждь рабу Твоему, чего сам я просить не умею. Не дерзаю просить ни креста, ни утешения, только предстою пред Тобою. Сердце мое Тебе отверсто; Ты зришь нужды, которых я не знаю, зри и сотвори по милости Твоей. Порази и исцели, низложи и подыми мя. Благоговею и безмолвствую пред Твоею святою волею и непостижимыми для меня Твоими судьбами, приношу себя в жертву Тебе. Нет у меня другого желания, кроме желания исполнить волю Твою. Научи меня молиться! Сам во мне молись. Аминь.»

Утренняя молитва оптинских старцев:

«Господи, дай мне с душевным спокойствием встретить все, что принесет мне наступающий день. Дай мне всецело предаться воле Твоей святой. На всякий час сего дня во всем наставь и поддержи меня. Какие бы я ни получал известия в течение дня, научи меня принять их со спокойной душой и твердым убеждением, что на все святая воля Твоя.

Во всех словах и делах моих руководи моими мыслями и чувствами. Во всех непредвиденных случаях не дай мне забыть, что все ниспослано Тобой. Научи меня прямо и разумно действовать с каждым членом семьи моей, никого не смущая и не огорчая.

Господи, дай мне силу перенести утомление наступающего дня и все события в течение дня. Руководи моей волею и научи меня молиться, верить, надеяться, терпеть, прощать и любить. Аминь.»

Для человека мира поступков это (пассивность – «руководи моею волею») ассоциируется со стадией, предшествующей совершенствованию поступков – и эта предыдущая стадия кажется ему достойной всяческого осуждения.

Погружение в мир переживаний имеет ряд особенностей:

Переживание захватывает всего человека (по определению оно – временная идентификация, но большинство не привыкло дистанцировать себя от переживаний), суть в том, чтобы, погрузившись в него, не застрять в нём, но выйти и в дальнейшем научиться сохранять память переживаний, а не знаков (память о переживаниях).
В процессе выпадения из младенчества и детства человек отдаляется от души (целого) к реализации части (личности), всё более идентифицируя себя только с нею.

Переживания захватывают всего человека (4), и на этот отрезок времени он теряет привычную идентификацию с частью себя – с личностью.

Мой тезис: истинная Жизнь – жизнь души, жизнь целого. Смерть – существование редуцированной, всё уменьшающейся части целого – идентификация себя только с этой частью (не реализация – не существование процентуально всё увеличивающейся части себя). Как происходит процесс этого редуцирования? – С зачатия и родов: любая ситуация боли, страданий, обвинений, унижений, подавлений, стыда и т. п. «отбивает охоту» туда идти – прикасаться к этому больно и неприятно. Джон Лили вспомнил о подавленном семилетнего возраста, львиная доля приходится на более ранний период. Плод – идентифицирован с матерью, ребёнок долгое время сверхчувствителен к состояниям матери (собственно говоря, спад этой чувствительности объясняется вышеперечисленными негативами – болью, отсутствием любви).

Что «впитывает» плод, младенец, ребёнок?

• Часто – нежелание его рождения (редко какую мать не посещают страхи и нежелание рожать);
• Боль свою и материнскую при родах (и очевидное отвержение – желание матери, чтобы это – её боль – скорее кончилось);
• Раздражение и страхи по поводу поведения ребёнка, кормления, ночных побудок… Младенец буквально гипнотизируется на вину (на всю жизнь!): мать для него – источник жизни и святое, а он причиняет ей боль и вызывает её недовольство (мать же не может быть неправа!) (5);
• Особая область – обучение ребёнка управлению его желаниями (в том числе и физиологическими), проблески не подавляемой свободы тут, как жемчужины в навозе.

Надеюсь, теперь становиться понятнее, почему в этой работе появляется тема суицидологии.

….С моей (как и Э. Шнейдмана) точки зрения неудовлетворённая (-ые) потребность – обязательное условие суицида. Классификация, возможно не идеальная, но мне не попадалось других, а тема столь важна, что я счёл необходимым привести её в приложении.

Вообще, неудовлетворённые потребности можно приравнять к субличностям. Тогда ego – диктатор, самовластно захвативший власть – идентификацию с Я и подавляющий другие части личности. Мне показалась чрезвычайно интересной психологическая работа, когда я предлагал человеку сжиться и продемонстрировать поток сознания от имени субличности (часто это тяжело, тогда я сам принимал на себя роль этой субличности, заранее оговаривая, что она имеет тот же статус, что и ego – привычная идентификация). В качестве таких субличностей иногда могут выступать персонажи снов.

Психологическая практика, которой я занимаюсь (в рамках трансперсональной психологии) – холотропное дыхание. Тропос – путь, холос – к целостности. С. Гроф предлагает термин «изменённые состояния сознания» (ИСС) заменить на «расширенные состояния сознания», я предлагаю холотропные состояния соотносить с целостными состояниями, «зрения», по сравнению с обыденными, нецелостными, «суженными» (термин Э. Шнейдмана) – потенциально суицидными состояниями подавленности некоторых частей Я (в том числе и их потребностей). Соответственно эти состояния – неполноты «зрения».

(1) Об этом писал ещё Нильс Бор в работе «Современная физическая наука и проблема жизни», отмечая необходимость подхода к психике с точки зрения принципов неопределённости и дополнительности.

(2) Моё дополнение: сюда же могут быть причислены ситуации унижения, отвержения, страха, обвинения и др. сильных эмоциональных стрессов, когда эмоции заглушают разум, или некоторых неадекватных состоянияй.

(3) Это 7-ое колено упоминается у многих, мало кто осознаёт весь ужас этой цифры: если не было кровосмешения и не считать себя, это 254 предка.

(4) Материал достаточно сложный – приходится оперировать дискретными понятиями, хотя точнее непрерывное: меньшая или большая часть от всего себя.

(5) Одно из целительных качеств исповеди (таинство покаяния) – в отпущении грехов – снятие Богом вины, на которую мы загипнотизированы с младенчества. Мы не можем её не находить, хотя это, очевидно, продолжающееся обжорство «плодом познания зла» и нарушение «не судите, да не судимы будете». Силу этого гипноза не пробивают многократные, не только в семинарах, но более в церкви и на природе, получаемые (мною) свидетельства о безусловной Любви Бога ко мне (как и к каждому), о его всепрощении, о том, что меня от Его Любви отделяет только самоосуждение и неверие в то, что я её достоин (впрограммированное в меня неверие, от которого я не могу избавиться даже после многократных свидетельств противоположного); указание причин – тех самых, о которых говорилось выше – моего несовершенства и несвободы в отношении своего внутреннего мира и качеств, которые я в себе осуждаю. Изменённые состояния переживались день, бывало и неделю, бывало и дольше, но, несмотря на это, приходя на исповедь, моя душа буквально жаждет прощения и освобождающее плачет, получая его.